InternetСкорая помощьМедицинский портал

Мрачна Шлиссельбургская крепость- державных творений венец, и верить в спасенье- нелепость, но если не верить- конец. Повеситься- выход несложный , но кто- то с безверьем в борьбе стучит деревянною ложкой по водопроводной трубе. И сквозь подвывания ветра слагаются стуки в слова: « Я Вера, я Вера, я Вера. Вы живы еще? Я жива» . Расписывал сказочки Палех, но в сказочной этой стране цинизм- в орденах и медалях, а вера- с тузом на спине. Как странно судьба начертала, что, тихонькая на вид, казанская девочка стала невестой твоей, динамит. Ах, Вера, все было бы просто когда бы ты слушалась- но- крамола и молодость- сестры, а может быть- это одно. На лекции Лесгафта ты ли, летела, как будто на бал, и черные волосы плыли, отстав от тебя на квартал. Но первый мужчина, который увидел твою наготу, был мерзостный хрыч- коридорный с гнилыми зубами во рту. Ухмылка лоснилась на морде, а ты в крепостной конуре стояла на гнусном осмотре, как Жанна д’ Арк на костре. Ты медленно вытянешь волос со страхом невольным внутри, но шепчет неслышимый голос: « Конечно, седой- не смотри» . И чувствуют зрячие пальцы морщины- зарубками лет. Какая гуманность начальства, что в камере зеркальца нет! И новая милость державы: во двор, где полынь и бурьян, идешь ты с лопатою ржавой и горсткой садовых семян. И в рыцарях взрывов и риска- ребяческой нежности взрыв, и плачет навзрыд террористка, случайно жука раздавив. Зовут перелетные утки, захлестывает синева, и, будто бы бомбы- малютки, в суглинок летят семена. Им будет, наверное, больно под множеством топчущих ног. Но выдержи, семечко- бомба, ползи, шлиссельбургский вьюнок! Конечно, эпохи уродство- цветами украшенный ад, но важно само садоводство- не место, где выращен сад. На всех перекрестках опасных, во всех шлиссельбургах земли летят семена из- за пазух, чтоб наши потомки взошли! Везде, где царят изуверы, в любой угнетенной стране, вы будьте достойными веры с бубновым тузом на спине. Вы, люди, запутались в распрях, вам сад разводить недосуг, но всюду, как в камерах разных, всемирный растет перестук. Сквозь стены двадцатого века стучитесь бессмертно, слова: « Я Вера, я Вера, я Вера. Вы живы еще? Я жива» .